С.Н.Николаев:
- проведение достаточно тщательной разумной инвентаризации в отношении воспринимаемого очень важно как для обычного человека, так и для воина. Однако в отличие от первого, воин хорошо понимает несколько очень важных вещей: ограниченность информационного содержания своего сознания, ограниченность своего текущего уровня осознания и процесс вторичного эмоционального рефлексирования (последний имеет отношение к той теме собственной важности, на которую вы указали).
Понимание первых двух их них приносит ему чистое понимание того, что на текущем уровне своего развития у его разумной инвентаризации имеются, обусловленные этими двумя факторами, естественные и непреодолимые лимиты для для всеобъемлющего чистого понимания и осознания очень многих вещей. Поэтому он осознанно останавливает проведение инвентаризации в точке, когда его мысль начинает ходить по кругу или уходит от текущего вопроса. Он не только понимает, что не до конца понимает, что-либо, но и понимает, что это понимание сейчас для него в принципе недоступно.
Понимание же процесса вторичного эмоционального рефлексирования дает ему возможность видеть, во-первых, как наличие эмоции, ее усиление или ослабление запускает и поддерживает процесс смыслового рефлексирования, то есть как качество команды данной эмоции влияет на процесс проводимой им инвентаризации, обуславливая ее смысловую составляющую. Поэтому он никогда серьезно не вовлекается в разумную инвентаризацию воспринимаемого до тех пор, пока не придет к спокойному и уравновешенному состоянию. Пока эмоция длиться, он лишь наблюдает за теми мыслями, которые она порождает, удивляясь автоматизму этого процесса и откровенной глупости тех мыслей, которые возникают у него в голове.
Вот это как раз об этом из третьей: "Он (нагуаль Хуан Матус) остановился, как бы раздумывая – продолжать или нет. Дважды он готов был что-то сказать, но потом передумывал и улыбался.
– Ты еще не преодолел печаль, – проговорил он наконец. – Ты все еще чувствуешь себя слабым, так что сейчас нет смысла говорить о настроении воина.
Почти час прошел в абсолютном молчании."
